Популизм или насущная необходимость? В России, как и в Америке, решили "наехать" на банки
ПРОНЬКО: 21 час и 6 минут в российской столице. Добрый вечер, дамы и господа, у микрофона Юрий Пронько. На радиостанции "Финам FM" ежедневная программа "Сухой остаток". Сегодня мы ее полностью посвятим банковскому сектору. И тему программы я назвал так: "Популизм или насущная необходимость? В России, как и в Америке, решили наехать на банки".
Кто еще не в курсе, кто не на бронепоезде: сегодня в пять часов, получается, завтра по Москве, сегодня по Вашингтонскому времени, Барак Обама выступит с ежегодным посланием к Конгрессу США. Накануне один из его советников заявил о том, что Тимоти Гейтнер и Бен Бернанке согласовали так называемый (это уже журналисты назвали) антибанковский законопроект, который весьма и весьма ограничит в действиях банковский сектор Соединенных Штатов. Кто не в курсе, опять-таки, сообщу: вчера, за полчаса до закрытия американских фондовых площадок, они рухнули, потому что этот советник где-то слил информацию. При этом не указывается, где, но журналистам почему-то стало известно. А если стало известно американским журналистам, то, значит, известно и всем трейдерам, которые торговали, и за полчаса рухнули, в первую очередь, конечно, бумаги банковского сектора. И все в ожидании этого события.
Кроме того, республиканцы уже пригрозили администрации Обамы, если он все-таки пойдет (все ожидают, как раз в его речи это должно прозвучать) о создании некоего сенатского комитета по финансовым рынкам, с некими широкими полномочиями и так далее. Так вот, инвесторы стали избавляться, в массовом порядке, и республиканцы пригрозили, если это произойдет, то они прокатят Бернанке, и он не будет переназначен. Там серьезная ситуация.
В России, слава богу, ситуация более-менее спокойная, в частности президент и председатель правления "Сбербанка России" Герман Греф сегодня уже сделал заявление о том, что Россия должна консолидировать свой банковский сектор, а не дробить крупные банки или сдерживать расширение их операций. Такое заявление он сделал в Давосе, на открывшемся сегодня Всемирном экономическом форуме. Прямая цитата: "В России ситуация обостряется иначе, нам нужно укрупнять небольшие банки, а не дробить крупные на части", – комментируя планы администрации Обамы по сокращению размеров финансовых институтов. Одним словом, банковский сектор вновь в центре внимания не только в Америке, но и в России.
Кроме того, сегодня Государственная Дума Российской Федерации приняла во втором чтении законопроект, который, в общем-то, ограничивает российские банки в части изменения условий кредитных договоров для физических лиц. И я представляю моих сегодняшних гостей. Это Лиана Пепеляева, заместитель председателя комитета Государственной Думы России по финансовому рынку, член фракции "Единая Россия". Лиана Витальевна, добрый вечер.
ПЕПЕЛЯЕВА: Добрый вечер.
ПРОНЬКО: Спасибо огромное, что пришли. Я так понимаю, вы – автор этого законопроекта?
ПЕПЕЛЯЕВА: Один из авторов.
ПРОНЬКО: Один из авторов, да? То есть на вас уже можно пальцем показывать: вот, это тот человек, который пролоббировал этот законопроект?
ПЕПЕЛЯЕВА: В интересах граждан.
ПРОНЬКО: Безусловно! У нас народные избранники исключительно… А сейчас я представлю злобного злодея, который у нас будет представлять российский банковский сектор, а на самом деле замечательный человек – это Олег Михайлович Иванов, вице-президент Ассоциации региональных банков России. Олег Михайлович, добрый вечер, рад видеть.
ИВАНОВ: Добрый вечер, Юрий. Знаете, мне кажется, что сегодня я был бы готов выступить в роли потребителя, который как раз ждет новых и хороших законов от Думы, и надеется, что они его защитят.
ПРОНЬКО: Отлично. Я буду также выступать в этой роли, как потенциальный заемщик, который может воспользоваться, в том числе и данным законопроектом. Сразу оговорюсь, есть разные позиции, разные мнения по данному вопросу. Но прежде чем мы начнем дискуссию, я напомню средства коммуникации: 730-73-70 – телефон, и finam.fm – соответственно, наш сайт в Интернете. Ваши вопросы, ваши комментарии, звоните, пишите.
...Итак, банковский сектор в центре нашего сегодняшнего обсуждения. Я хотел бы начать наш разговор, безусловно, с Лианы Пепеляевой. Лиана Витальевна, расскажите предысторию, зачем вы сегодня приняли такой закон во втором чтении?
ПЕПЕЛЯЕВА: Первое, что я хотела бы сказать: тот термин "наехать", который вы употребили по отношению, в том числе, и…
ПРОНЬКО: Я могу сказать "отъехали".
ПЕПЕЛЯЕВА: …По отношению, в том числе, и к российским новостям, мне кажется, что не совсем корректный. Но то, что сегодня, действительно, Государственная Дума во втором чтении приняла проект федерального закона, в определенной степени ограничивающий банки в их отношениях с физическими лицами, это, действительно, так. О чем этот проект закона, который мы сегодня будем обсуждать? Что он предусматривает? Он запрещает банкам в одностороннем порядке совершать три действия: первое действие – это повышать ставки по кредитам; второе действие – изменять срок договора; третье – изменять размер комиссии. Это касается взаимоотношения банков и физических лиц. Теперь, почему возник этот законопроект.
ПРОНЬКО: Да, в чем предыстория?
ПЕПЕЛЯЕВА: Предыстория проста, для многих слушателей, наверное, она известна. В 2008 и в 2009 году для многих граждан стало неприятной неожиданностью то, что банки, в одностороннем порядке, без уведомления их, естественно, приняли решение о существенном изменении ставок. Безусловно, банки вели себя по-разному: где-то изменение ставок было на 5%, где-то – 10%. Но для многих это было крайне существенно. Причем это касалось ставок по разным видам: в каких-то отдельных банках только в отношении кредитных карт; кто-то в отношении, в том числе, ипотечного кредитования. Во всех случаях это коснулось очень большого числа физических лиц, которые работают с банками.
ПРОНЬКО: Смотрите, я хочу просто понять, только не обижайтесь…
ПЕПЕЛЯЕВА: Абсолютно.
ПРОНЬКО: Я всегда говорю: политики – это циничные, прагматичные и, как правило, харизматичные люди, просто так никакое решение, в том числе и Государственная Дума, не принимают. Лиана Витальевна, вы мне скажите, это решение – популизм в условиях кризиса?
Или вы пытаетесь, действительно, с коллегами, которые, в том числе, сегодня голосовали за данный законопроект, не мешая повседневной работе банковского сектора, потому что это очень щепетильный механизм, который требует тишины, желательно, вы, не пытаясь влезть в их компетенцию, пытаетесь помочь заемщикам?
ПЕПЕЛЯЕВА: Знаете, я считаю, что "взять и поделить" – это популизм. Либо сказать: "Мы сделаем что-то", понимая заведомо, что это решение принято не будет. Когда нечто вносится в Государственную Думу с лозунгом: "Мы вас защитим!" и заведомо прекрасно понимая, что никогда, ни при каких условиях, это решение принято не будет. Вот это – популизм.
А когда вносятся законопроекты, по которым идет очень непростая работа в рамках законодательной деятельности… Мы понимаем, что у нас очень много субъектов, которые принимают участие в подготовке тех или иных проектов законов, на разных стадиях, и когда вносится решение, и оно доводится до того, что в ближайшее время появится закон – это не популизм. Непростая судьба была у этого законопроекта, естественно, банки без восторга отнеслись к этой идее.
Но во всех случаях то, что мы имели, действительно, такую ситуацию, какая была и в прошлом, и в позапрошлом году, которая касалась огромного количества граждан, которые обращались к нас безумным, огромным количеством писем гневных: "Защитите нас от злобных банков", естественно, мы должны были на это реагировать. Поэтому такое решение было принято.
ПРОНЬКО: Олег Михайлович, как раз вы и будете у нас сегодня не только потребитель, обыватель и потенциальный заемщик, но и все-таки представитель злобных банков.
ПЕПЕЛЯЕВА: Термин "злобный" вы употребили в самом начале, поэтому я воспользовалась…
ПРОНЬКО: Я понимаю, да. Лиана, вы можете меня цитировать, и наехали, и отъехали, по полной программе. Я сегодня прочитал, Олег Михайлович, комментарии президента вашей ассоциации, очень близкого мне по духу человека, Анатолия Геннадьевича Аксакова, опять-таки, коллеги госпожи Пепеляевой.
ПЕПЕЛЯЕВА: Коллега даже по одному комитету, по финансовому.
ПРОНЬКО: Да. И Анатолий Аксаков в комментарии радиостанции "Финам FM" (я его процитирую) сказал следующее: "Я считаю, что две стороны в договоре должны самостоятельно решать, каким образом устанавливается ставка по кредиту. К сожалению, в условиях кризиса идет вал популистских законов, в соответствии с которыми считается, что поддерживают заемщика, но на самом деле, те, кто добросовестно платят, возможно, будут платить больше по кредиту, поскольку все риски банки будут закладывать в процент по кредиту".
Таков комментарий был Анатолия Аксакова радиостанции "Финам FM". Олег Михайлович, я не пытаюсь вас попросить прокомментировать слова президента Ассоциации. Но вот ваша позиция?
ИВАНОВ: Знаете, банки сейчас выступают на острие атаки. Они выводят российскую экономику из кризиса, они должны увеличивать кредитование экономики. И в то же самое время они должны оказывать населению качественные услуги.
Как тренируют хорошего продавца в "Макдональдсе"? Для того, чтобы хороший продавец в "Макдональдсе" качественно продавал бигмаки, он всегда должен понимать, как чувствует себя потребитель. Поэтому, на самом деле, 50% времени банкиры находятся в шкуре потребителя. Если они хотят продать потребителю качественную услугу…
Что такое кредит? Давайте остановимся на кредите. Кредит – это предоставление капитала во временное пользование гражданину, каждый день, когда кредит выдан, гражданин пользуется нашим капиталом. И банкир, если он хочет предложить качественную услугу, все время оказывается, и должен находиться в шкуре потребителя, потому что иначе потребитель просто не придет за этой услугой.
Я как раз, как сотрудник ассоциации, моя основная задача – 90% времени находиться в шкуре потребителя. Какие-то другие сотрудники находятся в шкуре банкира. Тем самым ассоциация может сбалансировано помочь банкам выстроить свою политику. Поэтому я, как потребитель сегодня, находясь в шкуре потребителя, абсолютно солидарен с Лианой Витальевной.
Абсолютно с ней согласен в том, что полтора года назад и в ситуации обострения финансового кризиса возникла действительно серьезная проблема, связанная с тем, что потребителю было некомфортно в рамках того регулирования, которое было, в рамках той договорной базы, которая была широко распространена, и до сих пор широко распространена на рынке. Поэтому…
ПРОНЬКО: Но при этом банковский сектор действовал в рамках тогда действовавшего и сейчас действующего законодательства?
ИВАНОВ: Абсолютно в рамках действующего законодательства. Банки вносили в свои договоры некоторые условия, которые позволяли им, на основании же договоров, изменять процентные ставки. И Государственная Дума, мне кажется, поступила абсолютно правильно, что она не оставила без внимания ту социальную напряженность, которая имела место на рынке, и таким образом откликнулась на пожелания потребителей.
Я не вижу здесь никакого популизма, в том, что такая цель была поставлена. Сейчас, как потребитель, я прихожу к другой задаче: я внимательно читаю закон и пытаюсь понять – после того, как он вступит в силу… Причем мне показалось, что закон сегодня принят во втором и третьем чтении, то есть это означает, что через две недели он, скорее всего, может попасть в Совет Федерации, еще через пару недель подписан президентом. То есть, мы…
ПРОНЬКО: Пока второе чтение, да? Но это принципиальное чтение.
ИВАНОВ: По-моему, в двух чтениях, не знаю.
ПРОНЬКО: В двух, вот Лиана Витальевна… В двух чтениях.
ИВАНОВ: В двух чтениях, то есть второе и третье прошло. То есть, условно говоря…
ПРОНЬКО: Нет, первое и второе.
ПЕПЕЛЯЕВА: Нет, второе чтение. Первое и второе практически никогда не бывает одновременно.
ИВАНОВ: Давайте новости посмотрим. Мне кается, в феврале закон уже вступит в силу. И я с большим нетерпением читаю этот закон и пытаюсь понять – а решает ли он те проблемы, и достигает ли он тех целей, которые меня, как потребителя, очень сильно заботят, и заботили особенно сильно год назад.
ПРОНЬКО: Так. И, по вашему мнению, он преследует эти цели?
ИВАНОВ: Знаете, резюме, то, что я причитал, более того, я, как потребитель, попытался подключить ведущие юридические фирмы, мы направили в несколько юридических фирм закон, пока первые отзывы такие, что закон настолько двусмысленный и настолько противоречивый, что даже невозможно дать точное толкование некоторого количества его норм.
ПРОНЬКО: В чем противоречие вы видите? Что цепляет вас? В каких позициях или в каких пунктах есть противоречия?
ИВАНОВ: Если мы с вами остановимся насовсем простом вопросе – потребительский кредит…
ПРОНЬКО: На примере всегда лучше.
ИВАНОВ: Абсолютно. Гражданин приходит в банк и берет потребительский кредит (он брал его полтора года назад, а еще страшнее, если он брал ипотечный кредит на 30 лет), и в этом договоре, 15% договоров с плавающей процентной ставкой. И мы с вами помним ситуацию полтора года назад, когда эта плавающая процентная ставка резко взлетела, что граждане были вынуждены были платить ежемесячно по этим ипотечным кредитам буквально в три раза больше, чем в докризисное время, у них зарплаты не хватало для того, чтобы погашать эти кредиты.
ПРОНЬКО: Подождите, я сейчас не буду становиться на сторону банкиров, но для объективности я обязан сказать: те кредитные договоры, которые подписывали кредитор, с одной стороны, заемщик – с другой стороны, неважно, ипотечный, потребительский – ведь это происходило с согласия двух сторон.
ИВАНОВ: Абсолютно, с согласия, да.
ПРОНЬКО: Потребитель или заемщик, который подписывал эти договоры, он же видел пункт о плавающей ставке, он же соглашался на это условие?
ИВАНОВ: Абсолютно.
ПРОНЬКО: Почему в этой связи банки должны не соблюдать тот документ, который заемщик подписал?
ИВАНОВ: Еще раз, Юрий, речь идет о другом. Я понимаю, что Дума отреагировала на эту ситуацию.
ПРОНЬКО: Этим законопроектом?
ИВАНОВ: Я прочитал этот проект закона, и пытался понять: он запрещает эту ситуацию, которая раньше была? Я не понял, прочитав этот проект закона.
ПРОНЬКО: Олег Михайлович, Христом Богом прошу прощения, что прерываю, Лиана Витальевна, вы запрещаете? Потому что сейчас продюсер нашей программы открывает статьи в Интернете, которые вышли после принятия, везде заголовки: "Банкам запрещено менять ставки по кредитам".
ПЕПЕЛЯЕВА: Несколько моментов. Первая тема, что важно, коснуться: тот тезис, что две стороны пришли, подписали договор, банк был согласен, гражданин был согласен. И дальше, то, что вы приводили цитату Анатолия Геннадьевича Аксакова, что стороны пусть сами регулируют, но, коллеги, мы же все взрослые люди, мы же понимаем, что когда гражданин обращается за кредитом, есть слабая сторона в договоре – это гражданин, и есть банк.
Если оторваться от теоретических споров, а просто прийти в банк, и гражданин говорит: "Я хочу взять кредит, давайте посмотрим, какие-то пункты из вашего стандартного договора изложим в другой редакции". Это возможно? Это невозможно, потому что есть сильная сторона – банк, которая говорит: "Хочу только так, иначе – невозможно". И есть слабая сторона договора.
ПРОНЬКО: Лиана Витальевна…
ПЕПЕЛЯЕВА: Это первый момент.
ПРОНЬКО: Но этого гражданина никто не заставляет идти в банк.
ПЕПЕЛЯЕВА: Безусловно. Это первый тезис. Второй тезис, просто по ходу мы обсуждали разные моменты – опасения о том, что будут повышены… Банки говорят: у нас теперь есть риски, мы заложим в нашу ставку…
ПРОНЬКО: "И вы будете платить больше"?
ПЕПЕЛЯЕВА: "И вы будете платить больше". Я считаю, что такое опасение не оправдается, потому что сейчас ситуация на рынке такова, что банки, особенно крупные, имеют хорошую ликвидность. Да, конечно, они борются за надежных заемщиков, конечно, они предпочитают корпоративных клиентов, но, тем не менее, у банков есть пассивы, есть депозиты, которые они должны обслуживать, поэтому они все равно будут искать тех, кому они смогут дать кредиты. Это…
ПРОНЬКО: На ком будут зарабатывать.
ПЕПЕЛЯЕВА: На ком будут зарабатывать. Теперь дальше: посмотрим, что уже сейчас происходит со ставками – они уже снижаются. Сейчас просто некорректно называть банки, но мы прекрасно понимаем, многие крупные банки сейчас восстановили все виды кредитования, которые были до кризиса, и во многом по докризисным ставкам. У нас есть крупные банки, которые говорят: давайте мы будем рефинансировать кредиты, вы взяли его в одном банке – приходите к нам, мы с вами договоримся. Эта ситуация имеет место быть.
ПРОНЬКО: Да, но тот банк не хочет, чтобы от него уходил этот клиент.
ПЕПЕЛЯЕВА: Тот тоже не хочет, чтобы уходил клиент. Но мы говорим, что на сегодняшний день банки начали уже конкурировать за заемщиков, физических лиц, они будут предлагать им более выгодные условия, чем были раньше. И ситуация дальше будет меняться, тоже в положительную сторону. Поэтому я считаю, что "давайте мы не будем принимать закон, давайте не будем запрещать банкам менять в одностороннем порядке отношения с гражданами, все это хорошо, стороны равные, договоримся, иначе, вы знаете, мы повысим ставки" – я считаю, что это не совсем корректный довод. Я думаю, что ситуация в ближайшее время покажет, что никакого увеличения ставок мы не получим, а получим защиту граждан.
ПРОНЬКО: Лиана Витальевна, все-таки вы запретили сегодня банкам? Не сегодня, конечно, второе чтение – это еще не вступление закона в силу.
ПЕПЕЛЯЕВА: Еще раз скажу, что мы сделали. Три позиции: первое, что запрещено банкам – увеличивать в одностороннем порядке ставку.
ПРОНЬКО: По ранее подписанным кредитным договорам?
ПЕПЕЛЯЕВА: Мы говорим только о ситуации на будущее. На прошлое не распространяется.
ПРОНЬКО: Это принципиальный момент.
ПЕПЕЛЯЕВА: Это принципиальный момент, конечно. Первое: увеличивать ставку, второе: изменять срок в одностороннем порядке, третье: изменять комиссию. Дальше о той теме, которой коснулись. Если мы говорим о том, что стороны при заключении договора определили механизм, как ставка в дальнейшем будет определяться, то есть не твердой ставке, но термина плавающей ставки в проекте закона нет, во всех случаях мы понимаем, что речь идет о плавающих ставках, по крайней мере, о ставках, механизм которых стороны определяют при заключении договора. Если такой механизм определен, в дальнейшем банки в одностороннем порядке изменить его не могут.
ПРОНЬКО: Хорошо. Я сейчас предлагаю нашим слушателям, запустим сейчас SMS-голосование, и кроме того, безусловно, наш многоканальный телефон – 730-73-70, и сайт – finam.fm, то есть можно звонить, можно писать на наш сайт. Я вам хочу, уважаемые слушатели, дамы и господа, задать такой вопрос: по вашему мнению, должно ли государство вмешиваться во взаимоотношения кредитора и заемщика?
Это вмешательство, положительное или отрицательное, по моему личному мнению (это мое личное мнение, я останусь при нем), я считаю, что да, есть регуляционные процессы, которые необходимы, но есть и вещи, где государство не должно присутствовать. Я не говорю пока о том, что данный законопроект повлияет на действительное изменение ставок в сторону увеличения, но, по крайней мере, такое опасение высказал сегодня Анатолий Аксаков, депутат Госдумы и президент Ассоциации региональных банков.
Поэтому, если вы считаете, что государство имеет право вмешиваться во взаимоотношения кредитора и заемщика, причем, о чем сказала Лиана Витальевна, речь идет о будущих договорах, не о тех, которые были ранее подписаны, они остаются в том виде и в той трактовке, как записано, непосредственно, в этих документах. Так вот, если государство, по вашему мнению, имеет право вмешиваться в этот процесс, тогда на 5533 отправьте SMS-сообщение с буквой "а".
Если государство, по вашему мнению, не должно вмешиваться в данные процессы, это рыночный механизм, это взаимоотношения кредитора и заемщика, и они сами должны регулировать данные процессы, тогда на 5533 отправьте SMS-сообщение с буквой "б". Кроме того, звоните, если есть такая возможность – 730-73-70, высказывайте свои мысли, или пишите на finam.fm. Олег Михайлович, все-таки вы разделяете опасения, что ставки могут пойти вверх после подобных решений? Что банки начнут свои риски, что называется, вгонять в проценты и повышать их? Ведь, с одной стороны, госпожа Пепеляева права, банки реально снижают ставки, это правда.
ПЕПЕЛЯЕВА: Это объективный процесс.
ПРОНЬКО: С другой стороны, есть опасения.
ИВАНОВ: Знаете, я, честно говоря, как финансово грамотный потребитель, немножко обескуражен.
ПРОНЬКО: Так.
ИВАНОВ: Если вы мне рассказываете, что банки снижают ставки, тогда зачем принимается этот законопроект, который запрещает повышать им ставки, да еще в одностороннем порядке, если банки публично и громко высказывают опасения по поводу того, что им этот законопроект некомфортен, что он увеличивает их риски, потому что, действительно, он снижает их гибкость? Наверное, мне будет, в какой-то степени, дискомфортно, и, наверное, они мне предложат более высокие ставки. То, что я услышал из слов Ланы Витальевны, она говорит о следующем: что этот законопроект, например, не лечит ситуацию, которая была с моим близким родственником полтора года назад, когда у него платежи по ипотеке с переменной ставкой выросли в три раза, а новый закон…
ПРОНЬКО: Одномоментно?
ИВАНОВ: Да, одномоментно, после того, как индекс соответствующе скакнул, в одном месяце, условно говоря, 20 тысяч рублей, а в другом – 60. Это было больше, чем его зарплата.
ПРОНЬКО: Почувствуйте разницу.
ПЕПЕЛЯЕВА: Я, прочитав этот законопроект, не понял, может ли теперь банк, заключая договор с физическим лицом, потребителем, предлагать в этом договоре переменную ставку. Я направил его в несколько юридических фирм, получил прямо противоположные заключения: одни юристы сказали, прочитав этот закон, что им кажется, что то, что там сейчас написано, можно толковать так, что банк не вправе переменную ставку предлагать потребителю. И тогда я счастлив, тогда, наверное, этот закон лечит эту проблему.
Но часть других юристов сказала, что нет, они читают эту норму в законе таким образом, что переменная ставка возможна. Тогда этот закон ничего не лечит, он никак не изменяет ситуацию. Более того, мне тогда, как потребителю, дискомфортно, потому что я не понимаю, как же этот закон регулирует, если разные адвокаты высказывают разную позицию по этому закону.
ПРОНЬКО: Что думает по этому поводу один из авторов данного законопроекта Лиана Пепеляева, заместитель председателя комитета Госдумы России по финансовому рынку и член фракции "Единая Россия" – мы узнаем сразу после новостей середины часа. Мы прервемся буквально на пару минут, коллеги сообщат о самых последних и интересных событиях в России и за ее пределами. А к вашим услугам наш сайт – finam.fm, телефон – 730-73-70.
Кроме того, продолжается SMS-голосование. Все-таки, по вашему мнению, я задаю всем вопрос, не риторический, а очень прикладной, который может, действительно, коснуться вас, и как говорит Олег Иванов, вице-президент Ассоциации региональных банков России, еще больше возникает вопросов после принятия данного законопроекта. Так вот, по вашему мнению, государство должно вмешиваться во взаимоотношения кредиторов и заемщиков? Или нет? Новости на "Финам FM".
ПРОНЬКО: 21 час и 34 минуты в российской столице, у микрофона Юрий Пронько. Сегодня тема нашей программы "Сухой остаток" – "Популизм или насущная необходимость? В России, как и в Америке, решили "наехать" на банки". Мы вас уже проинформировали о том, что да, все-таки во втором и третьем чтении принят данный законопроект и у нас сегодня в гостях один из авторов закона, фактически вводящего ограничения на деятельность банков (определенные вводятся запреты) – это Лиана Витальевна Пепеляева, заместитель председателя комитета Госдумы России по финансовому рынку, и Олег Михайлович Иванов, вице-президент Ассоциации региональных банков России. Лиана Витальевна, что скажете на те опасения, которые высказал господин Иванов?
ПЕПЕЛЯЕВА: Первый момент. Так как многие договоры заключаются не по плавающей ставке, а по твердой ставке, безусловно, проблема решается, потому что, если гражданин заключил договор с банком о том, что он взял кредит, допустим, под 10% или 12%, он может иметь уверенность, что у него не появятся 15% и 20%. Потому что запрет на увеличение ставок существует. Второй момент. Если мы говорим о том, что гражданин договорился с банком и условием договора является не твердая ставка, а по определенной схеме определяемая ставка, в чем он может быть уверен? В том, что банк в одностороннем порядке этот механизм заменить не может. Как он будет договариваться, согласится ли он на эту переменную, плавающую ставку либо нет, это уже его вопрос, но он может быть уверен, что другой процедуры не появится.
ПРОНЬКО: Но вы согласны с тезисом, который Олег Михайлович высказал, что заемщики, которые ранее получили кредитные линейки, они остаются со своими проблемами? То есть, данный закон, а теперь можно говорить уже, как о законе...
ПЕПЕЛЯЕВА: Подождем, когда он будет принят в Совете Федерации и подписан президентом, мы на это рассчитываем. Закон обратной силы не имеет, он вступит в силу в феврале месяце.
ПРОНЬКО: Олег Михайлович?
ИВАНОВ: Знаете, меня прямо до глубины души ваш вопрос предыдущий сразил. Должны ли депутаты или должно ли государство вторгаться в отношения банков и заемщиков? Наверное, все познается в сравнении. Четыре года назад я купил квартиру. Представьте, нормальная ситуация, в новом доме, это ипотека на тридцать лет. Мои платежи, что я плачу, а я плачу банку за право пользоваться его капиталом (как мы выяснили, что кредит – это право попользоваться капиталом банка), за его услугу ежемесячно некоторую сумму фиксированную. А еще у меня существует десяток договоров, которые в моей единой квитанции, когда я ежемесячно оплачиваю свои платежи.
Я буквально сегодня залез в свои бухгалтерские документы и обнаружил, что три года назад мой ежемесячный платеж за квартиру, за газ, электричество, теплую воду, холодную воду, составлял 2700 рублей, сейчас это 4000 рублей, то есть за три года мои платежи тем лицам, которые оказывали мне услуги, выросли на 50%. А за отопление – выросло в два раза. То есть, по тому договору, который мы заключили с "Мосгортеплом" три года назад, после того, как я купил квартиру, мой платеж ежемесячный увеличился в два раза. При этом государство почему-то не озаботилось. У меня нет никакого выбора. У меня в округе находятся десять банков, и я могу попытаться выбрать их услуги, их договоры, а вот услуги "Мосгортепла" я выбрать не могу, и я плачу теперь за услуги по тем договорам, которые мне навязали, на 50% больше. И меня это очень сильно беспокоит.
А ставки по ипотечным кредитам, как только что мы с вами обсудили, они, на самом деле, на этот срок снизились с 14%, в среднем 16% было три года, до 11%. Я даже видел сейчас растяжку, некоторые банки уже предлагают под 9,5%. И меня, как потребителя, немножко в этом смысле беспокоит, то есть мои ежемесячные платежи за квартиру, я планировал на 30 лет свои платежи... Может быть, я бы ее не покупал, если бы я знал, что у меня в два раза вырастет отопление. Я же не могу перейти на буржуйку. Я даже не могу выбрать другого поставщика этой услуги.
ПРОНЬКО: И при этом государство не вмешивается в данные процессы.
ИВАНОВ: И в этом смысле государство ничего не делает и даже никак не пытается. А все это происходит мало того, обратите внимание не некоторую вопиющую несправедливость – "Мосгортепло" поставляет мне услугу весь январь, и только в начале февраля присылает платежку, и в этой платежке я вижу некоторую новую сумму, которая больше на 20% в этом году, чем в том. То есть, оно даже не удосуживается проинформировать меня заранее о повышении в одностороннем порядке тарифов на мою квартиру. Это, мне кажется, вопиющий случай, который беспокоит меня, как домовладельца.
А вот ипотека меня абсолютно не беспокоит, потому что ставки снижаются. Более того, я сейчас с интересом читаю сообщения СМИ, в которых говорится, что крупные банки российские, уже около пяти, предлагают мне программы по выкупу моих кредитов. То есть, тот кредит, который я брал четыре года назад, я могу, по сути, погасить, взяв новый кредит под гораздо меньшую ставку. А вот, к сожалению, найти нового поставщика тепла я, видимо, на протяжении последующих 30 лет вообще не смогу, и сколько будет стоить тепло в моем доме через 30 лет, я не знаю. Наверное, этого не знает и поставщик тепла, поэтому государство разрешает ему ежегодно повышать цены на тепло. Если за три года оно выросло в два раза, то, экстраполируя, я могу предположить, что, наверное, через 30 лет оно вырастет, наверное, в 20 раз, вот так, в арифметической прогрессии.
И в этом смысле меня удивляют банки, которые согласились на то, что они будут оказывать услугу по предоставлению мне капитала на протяжении 30 лет за один и тот же фиксированный платеж, на протяжении всех 30 лет. Наверное, он такие умные, что они понимают, сколько будет стоить капитал через 30 лет.
ПРОНЬКО: Я бы даже сказал, они гениальные, по всей видимости.
ИВАНОВ: Я совершенно не понимаю, как они будут выплачивать зарплату, потому что еще один мой друг работает в банке. И я просто плачу над ним, потому что он работает в ипотечном банке.
ПЕПЕЛЯЕВА: Не плачьте, вы работаете в Ассоциации
банков, поэтому плакать не надо над своим другом.
ИВАНОВ: Он работает в ипотечном банке, и этот банк выдает только ипотечные кредиты. Я не понимаю, как
банк будет ему начислять зарплату через 30 лет, потому что ему нужно будет через 30 лет выплачивать из своей зарплаты совершенно неизвестные платежи за тепло, которые ему назначит задним числом, и изменив в одностороннем порядке, "Мосгортепло". А банк уже выдал, зафиксировал ставку за пользование его услугами на 30 лет вперед.
ПРОНЬКО: Не просто зафиксировал, ему запрещено менять.
ИВАНОВ: Да, для меня, честно говоря, это экономический парадокс, прежде всего, как для владельца жилья, а не как для банкира.
ПРОНЬКО: Убийственный аргумент, господин Иванов!
ПЕПЕЛЯЕВА: Юрий, а можно вернуться к теме нашего разговора, потому что мы все равно не сможем в рамках нашей небольшой передачи обсудить все проблемы, в том числе макроэкономику, и все проблемы экономические в нашей стране и за рубежом? Можно по нашей теме?
ПРОНЬКО: Да, конечно.
ПЕПЕЛЯЕВА: Два тезиса. Первое – для меня было приятно услышать от представителя Ассоциации банков о том, что он тоже видит тенденцию снижения ставок. И мы понимаем, что, так как этот законопроект обсуждался не один месяц, и банки понимали, что он в самое ближайшее время будет принят и ожидали его принятия, тем не менее, тенденция, о которой я говорила, на снижение ставок, она подтверждена, в том числе и представителем Ассоциации банков. Это первый момент.
Второй момент. Так как мы достаточно подробно обсуждаем тему, насколько государство может вмешиваться в деятельность банков, в банковскую сферу, я бы хотела еще немножко об этой же сфере, но чуть-чуть с другой стороны сказать. Совсем недавно было принято решение о том, вы знаете, что Центральный банк может смотреть и наблюдать за тем, какие обещают проценты по вкладам коммерческие банки. И было принято решение о том, что, если ставка несколько выходит за рамки, то можно с уверенностью думать о том, что граждане не пострадают, и банк этот вопрос может корректировать.
Это ведь тоже вопрос вмешательства. Но ведь государство, принимая такое решение, заботилось о вкладах граждан, оно заботилось о гражданах. Почему это невозможно? Возможно. У нас большое количество граждан вклады имеют, и доверяют свои деньги коммерческим банкам, у нас большое количество граждан берут кредиты в банках. Почему государство не должно заботиться о том, чтобы те условия договора у слабой стороны договора были бы такими же, как и изначально, когда они договаривались?
ПРОНЬКО: Лиана Витальевна, вы понимаете, о чем говорит господин Иванов?
ПЕПЕЛЯЕВА: Я понимаю, о чем говорит господин Иванов.
ПРОНЬКО: Сложно, действительно, представить себе гениальные мозги банкиров, которые будут соглашаться... Потому, как они должны работать, деньги, которые привлечены банками, должны работать, они должны приносить доход, в том числе и вкладчикам. Так вот, гениальность их мозгов будет заключаться в том, что надо, действительно, усмотреть или увидеть, сделать прогноз, как минимум, на 20 лет, на 30 лет. Это сложно? Сложно.
На пример по поводу ЖКХ, на самом деле, Олег Михайлович, есть моментальная реплика Андрея. 730-73-70 – телефон, finam.fm – сайт. Андрей пишет: "В сегодняшних условиях, государство: а) должно заниматься пропагандой экономических и юридических знаний наших граждан; б) защищать их от произволов финансовых институтов, которые имеют место быть, равно, как и существует произвол многих обслуживающих организаций – ЖКХ, энергетики, производители топлива и тому подобное". Вот реплика. Вот понимаете, с одной стороны, Лиана Витальевна, государство запрещает банкам, но, с другой стороны, я не хочу тоже скатываться к популизму, потому что вопросы ЖКХ, вопросы взаимоотношений с энергетиками, тем не менее, государство ведь позволяет этим секторам, фактически, на регулярной, ежегодной основе повышать свои тарифы.
ПЕПЕЛЯЕВА: Да, но вернемся к пункту "б", о котором мы говорили, там три позиции было. Тем не менее, на наш вопрос (мы обратились к тем, кто нас слушает), "должно ли государство защищать граждан, должно ли оно регулировать отношения?", ответ был: "Да, должно быть". Должна быть защита, должно быть регулирование.
ПРОНЬКО: Вам не представляется, что этим законом, мягко говоря, вы не очень комфортные условия ставите банковским учреждениям? Я не агитирую за советскую власть...
ПЕПЕЛЯЕВА: Мне абсолютно не представляется. Если мы говорим, как это повлияет, будет ли рост... Давайте посмотрим на ситуацию, какая будет в части кредитования граждан на 2010 год?
ПРОНЬКО: Да, давайте.
ПЕПЕЛЯЕВА: Все эксперты, наверное, все аналитики, высказываются за то, что существенно вырастет объем кредитования физических лиц. По всем видам кредитования. Мы знаем, что в прошлом году было больше 10%, это в минусе, но, с учетом того, что более низкая база в этом году, то существенный рост ожидается. Причин для этого много, и та причина, о которой я сказала, ликвидность, которая имеется, в том числе и у крупных банков, и, на самом деле, очень неплохая макроэкономическая ситуация в нашей стране.
ПРОНЬКО: Наверное, только не в части безработицы?
ПЕПЕЛЯЕВА: Не в части безработицы, я говорю о макроэкономике. Безусловно, самая низкая ставка, если мы говорим, конечно, об официальных данных по инфляции по прошлому году, самый низкий процент с 1991 года. Следующий показатель. В прошлом году десять раз Центральный банк снижал ставку рефинансирования, она у нас за год, фактически, снизилась на треть. Поэтому, я считаю, что ситуация с кредитованием будет активно развиваться, и тот тренд снижения ставок, который мы наблюдаем, в том числе и для физических лиц, будет продолжаться.
ПРОНЬКО: Лиана Витальевна, я не хочу вас подпирать к стенке, что называется, но почему предметом такого жесткого разбирательства государства является банковский сектор, и почему такое жесткое разбирательство не проводится с так называемыми естественными монополиями? Если мы говорим о серьезном снижении инфляционных ожиданий в стране, если Россстат представляет, что инфляция 8,8% – песня просто! По этому году она еще ниже может быть.
ПЕПЕЛЯЕВА: Да, 8,8% в прошлом году. Когда мы говорим, что инфляция... мы понимаем, что это официальные данные, которые дает нам статистика, и мы понимаем, что для многих граждан цифра реальной инфляции – иная.
ПРОНЬКО: Да, вопрос, как считать, и какую группу услуг, товаров и так далее.
ПЕПЕЛЯЕВА: Да, но мы говорим все равно об официальных данных, и смотрим статистику официальных данных.
ПРОНЬКО: И, тем не менее, прошу прощения, государство дает возможность так называемым естественным монополиям, даже не в рамках инфляционных ожиданий, повышать свои тарифы. Выше, кратно, больше! Почему банковский сектор... Я не говорю, что это неправильно, я просто хочу понять, почему банковский сектор рассматривают под лупой, любое его движение...
ПЕПЕЛЯЕВА: Ничего себе, под лупой рассматривают!
ПРОНЬКО: А вот этих товарищей – ЖКХ, энергетики, поставщики топлива, они на особом положении? Они – корова священная, что ли в России?
ПЕПЕЛЯЕВА: Так как я являюсь членом комитета по финансовому рынку, поэтому я в большей степени могу говорить про ту сферу, которую я представляю.
ПРОНЬКО: Вот ваше личное мнение? Не как члена комитета.
ПЕПЕЛЯЕВА: Во-первых, я считаю, что под лупой можно рассматривать гораздо большее количество отношений, связанных с банками. Сейчас большое количество вопросов нужно рассмотреть более предметно, это первое. Тот элемент, который мы затронули, опять же, вопрос – почему? Я объяснила причины, которые были в прошлом, позапрошлом году, и мы хотим, чтобы такого больше не повторялось. Нужно ли смотреть естественные монополии, мне кажется, эта тематика поднимается, посмотрим, какие решения будут в ближайшее время.
ПРОНЬКО: По всей видимости, мощь их достаточно серьезна.
ИВАНОВ: Юрий, вы прямо прицепились...
ПЕПЕЛЯЕВА: Послушайте, на самом деле, сейчас нас слушатели слушают, "Сберегательный Банк", "ВТБ" – мощные банки! И многие наши слушатели сейчас скажут, что они получили огромную поддержку государства, все об этом знают.
ПРОНЬКО: Но они аффилированы с государством – и "Сбер", и "ВТБ".
ПЕПЕЛЯЕВА: Это банки с государственным участием, безусловно, на них возложена, в том числе, и реализация государственной политики в области оказания финансовых услуг, в том числе, физическим лицам.
ПРОНЬКО: Кстати, рост объемов кредитования вы ожидаете именно по этим банкам? То есть крупнейшие банки будут наращивать портфели?
ПЕПЕЛЯЕВА: Крупнейшие банки, безусловно, но мы ожидаем и рост кредитования в целом, и многие банки сейчас предлагают интересные банковские продукты. Эти банки, безусловно, потому что сейчас поставлена задача, вы знаете, в перспективе – 6-7%, мы понимаем, что эта ситуация не этого года, но многие дают уже прогноз по ставкам – 13%. И, естественно, эти банки, имея долю государства, реализуют, в том числе, социальные функции. И они предлагают такие банковские продукты, которые не предлагают другие банки, в том числе, потому что у них есть мощь.
ПРОНЬКО: Господин Иванов?
ИВАНОВ: Знаете, вы тоже, вцепились в этот ЖКХ...
ПРОНЬКО: Да я думаю, что 80% страны вцепилось!
ИВАНОВ: Я бы присоединился к Лиане Витальевне, действительно, как представитель, и в данном случае, тоже потребитель финансовых услуг, бог с ним, с ЖКХ, это я просто отметил. У меня, например, младшая дочь огурцы очень любит, поэтому я очень хорошо знаю цены на рынке огурцов. За последние четыре месяца, начиная с летних месяцев, цена на хорошие огурцы взлетела с 30 рублей до 300. Что самое поразительное, в районе моего дома есть точек пять, наверное, где огурцы продаются, и во всех точках цена – либо 280 либо 300 рублей. Причем, обратите внимание на ценообразование на рынке огурцов. Я прихожу к палатке, и там стоит – 280, вчера, сегодня, завтра, то есть, продавец огурцов каждый раз на эти огурцы в одностороннем порядке устанавливает цену. Причем такое ощущение, что они все дружно одну и ту же цену устанавливают.
А у меня, при этом, в районе те же самые пять или семь банков, и вот в одном банке, о котором Лиана Витальевна говорила, ставка по депозитам очень маленькая, небольшая, а в других – в два раза больше. Я вижу, что у меня рынок банковских услуг в два раза, как минимум, более конкурентный, чем рынок огурцов, на котором цены в одностороннем порядке устанавливаются. Я не знаю, что надо делать? Может, в Азербайджан за этими огурцами поехать, там будет дешевле? Но у меня по 300, хоть кол на голове теши. И все в одностороннем порядке, никак я не могу повлиять на цену огурцов. Но, тем не менее, она волатильна, она изменяется.
Поэтому на ЖКХ не сошлась проблема-то. На рынке огурцов, на мой взгляд, более серьезная проблема, чем на рынке банковских услуг. Ну, неконкурентный он совсем.
ПРОНЬКО: Это одна из проблем! Сейчас вступил закон о торговле, надеюсь, что вам он поможет
ПЕПЕЛЯЕВА: Да, мы очень надеемся, что цена изменится.
ИВАНОВ: Новогодние цены в 300 рублей действуют уже 27 дней, даже до холодов была цена 250, как холода ударили, стало сразу 300, понимаю, почему.
ПРОНЬКО: Сезон закончился.
ИВАНОВ: В одностороннем порядке. Как грамотный потребитель, я не поленился, прочитал по-английски, по-немецки, по-украински, и думаю, как же защищают старшие товарищи, развитые рынки, потребителей? Что меня поразило, как грамотного потребителя? Ни в одной стране в специальных законах... У них все законы посвящены защите прав потребителей на рынке кредитования... Во всех этих законах, и в американском, и в британском, и в директиве ЕС, и в немецком, я нашел очень большие статьи, посвященные специально регулированию только процентных ставок и только стоимости кредита.
Знаете, сколько эти нормы занимают в объеме в американском законе? Десять страниц. А в английском – четыре, но, при этом, закон уполномочивает министра торговли на то, чтобы принимать специальные инструкции только об изменении процентной ставки, только об этом, какие являются допустимыми, а какие – не допустимыми. Вы знаете толщину этой инструкции? Толщина этой инструкции в Британии – 89 страниц. Черт кроется в деталях. То же самое касается Германии, то же самое касается директивы ЕС, в которой нормы по стоимости кредитов... И только одного, казалось бы, очень частного вопроса, связанного с изменением ставки, и этому посвящены четыре страницы, несколько статей. Я к чему? Даже, пока не читая то, что написано, я просто посмотрел думский закон – это полторы странички.
ПРОНЬКО: Ничего себе написано, закон!
ИВАНОВ: Это очень широкого типа, то есть, по сути, это изменение в два абзаца маленькой статьи. А теперь – по существу. Оказывается, на развитых рынках черт кроется в деталях, они это понимают, они исписывают десятки страниц очень-очень детально. Зачем они это делают? При этом у них еще и принцип другой. Они говорят: "Знаете, банк с потребителем может любые договоры заключать, но только банк, вот именно на этот пункт, должен обратить особое внимание, раскрывая соответствующую информацию потребителям, при заключении договора". Поразительным образом в нашем законе я этого не обнаружил. Казалось бы, вместо того, чтобы писать, что там должно быть в договоре, потребителя нужно начать защищать уже в тот момент, когда он в банк только приходит за этой услугой, а не когда он уже остался с банком, с подписанным договором, один на один. Не нашел я этого в договоре.
ПЕПЕЛЯЕВА: В законе, да?
ИВАНОВ: Да, в законе. Но хитрость еще бо́льшая, знаете, какой там лучший способ? Вот в немецком законе, например, очень простая рабочая норма, которая, на мой взгляд, может и у нас быть приведена. Там написано буквально следующее: что если банк увеличивает размер ставки, он, в общем случае (это некоторый общий случай, он не всегда действует), он должен уведомить потребителя немедленно. При этом потребитель в течение шести недель имеет право без всяких штрафов и комиссий просто погасить всю сумму кредита и закончить свои кредитные отношения с банком.
Из того, что говорила Лиана Витальевна, я понимаю, что у банков так много ликвидности, что даже в России у потребителя не возникнет никаких проблем перекредитоваться. То есть, включив только одно это положение в закон, можно вообще дальше ничуть не волноваться относительно защиты потребителя. Банк с потребителем сами разберутся, и потребитель просто проголосует ногами, это самое надежное голосование. Но при этом есть куча исключений. Та ипотека, которую мы с вами постоянно упоминаем, она такая специальная, что ей посвящены еще отдельно сотни страниц, и она из этого регулирования выведена. Потому что ипотека – длинный кредит, и на него такая кондовая норма не распространяется, потому что в Германии на таких изменяемых в одностороннем порядке ипотеках построено 90% рынка. Каждый второй немец живет в доме, который он получил, купил по банковской ипотеке, по которой банк имеет право в одностороннем порядке изменить процентную ставку.
Как это работает? Ставка на пять лет устанавливается фиксированная, но там дальше написано, что банк через пять лет, исходя из реальных рыночных процентных ставок, имеет право пересмотреть ставку, и в одностороннем порядке назначить новую рыночную ставку, исходя из того, какая она есть на рынке, на следующие пять лет. Потребитель, если не согласен, как мы с вами сказали, голосует ногами, просто идет в другой банк, в котором много ликвидности, и получает там новый кредит на каких-то новых, удовлетворяющих его, условиях.
ПРОНЬКО: Такова позиция Олега Иванова, вице-президента Ассоциации региональных банков. Лиана Витальевна, что скажете?
ПЕПЕЛЯЕВА: Несколько моментов. Мы начали нашу передачу со следующего тезиса. Я говорила о том, что запрет, который был введен в отношении банков, хорош, потому что он защищает потребителя, вы высказывали опасения, приводя пример руководителя Ассоциации банков, что это отразится на ставках, и ставки будут увеличены. При этом в ходе нашей с вами дискуссии, мы говорили о ситуации текущей, о тренде на понижении ставок. Мне кажется, важным было бы через пару месяцев, через три месяца, когда закон уже поработает...
ПРОНЬКО: То есть, вы не сомневаетесь, что он будет и Советом Федерации принят, и президент подпишет?
ПЕПЕЛЯЕВА: Я на это очень надеюсь, потому что, я считаю, что он правильный, он защищает потребителей реально и объективно, поэтому я очень надеюсь, что это будет. Если это происходит, а мы это поймем это в самое ближайшее время, я думаю, что мы должны будем таким же составом встретиться у вас и посмотреть на ситуацию, была ли я права, что ставки будут снижаться, либо мы оказались неправы, и ставки выросли, если только не включатся какие-то серьезные, иные макроэкономические факторы.
ПРОНЬКО: Без вопросов, договорились.
ПЕПЕЛЯЕВА: Это первый момент. Второй момент. Действительно, наше банковское законодательство на сегодняшний момент не столь детально, чем законодательство многих других стран, примеры которых приводились. Но, дело в том, что оно, действительно, достаточно новое, оно у нас начало формироваться чуть меньше, чем 20 лет назад. Детализация, в той или иной степени, увеличивается, и мы только за это. Будем смотреть.
ПРОНЬКО: Это важный момент – услышать одного из соавторов этого закона, пообщаться в прямом эфире в "Сухом остатке", когда закон поработает.
ПЕПЕЛЯЕВА: Да, некоторое время посмотрим.
ПРОНЬКО: Олег Михайлович и его Ассоциация, которую он сегодня у нас представляет, первые это почувствуют на себе, как будет работать данный закон. Не вопрос, давайте через три месяца, в этом же составе, в этой же студии, мы подведем определенно самые первые итоги.
ПЕПЕЛЯЕВА: Первые самые, мы понимаем. То есть мы посмотрим ставки, мы посмотрим, какая ситуация на рынке, мы посмотрим, как реагируют на это потребители. Это было бы интересно.
ПРОНЬКО: Я бы согласился с господином Ивановым, но, к сожалению, действительно, мы живем в России... "К сожалению" – не потому, что мы живем в России...
ПЕПЕЛЯЕВА: Может быть, к счастью, что мы живем в России?
ПРОНЬКО: Да, может быть, к счастью, что мы живем в России, просто у нас не было того исторического пути, который прошла, например, Великобритания, со своим правом, прецедентным правом, мощнейшими разработками законодательными. Наверное, невозможно форсировано преодолевать некие рубежи, только на практике. Поживем, увидим, посмотрим. Я верю в народных избранников, которые хотят помочь заемщикам, но я предостерег бы их от популизма, потому что это очень опасно.
ПЕПЕЛЯЕВА: А в чем, коллеги, еще раз, в чем популизм-то?! Популизм – это когда мы говорим, что мы примем закон, мы улучшим вашу жизнь, и процентные ставки станут в десять раз через два дня. Это популизм. А мы говорим о том, что закон, мы надеемся, в самое ближайшее время будет принят, и он урегулирует отношения банков и граждан таким образом, что корректируется позиция сильных банков в сторону того, что граждане имеют больше прав. В чем популизм?
ПРОНЬКО: Наше время завершилось, и ваши аргументы я принимаю, спасибо огромное. Лиана Пепеляева, заместитель председателя Комитета Госдумы России по финансовому рынку, член фракции "Единая Россия", и Олег Иванов, вице-президент Ассоциации региональных банков России, были у нас сегодня в "Сухом остатке". Завтра в 7 часов вечера в "Реальном времени" мы говорим об американском опыте поддержки и защиты малого бизнеса, а в 9 вечера ко мне в "Сухой остаток" придет заместитель Министра промышленности и торговли Российской Федерации Станислав Наумов. С ним, это эксклюзив "Финам FM", в прямом эфире мы будем говорить, обсуждать одну из самых актуальных тем, это – "Российские высокие технологии. Возможен ли масштабный рывок в ближайшее десятилетие?". Звоните, пишите, finam.fm, там выложены все звуковые, текстовые и видеофайлы наших программ, а также читайте мою авторскую колонку, вы ее найдете на нашем сайте.
